То молодости славные страницы,
Где труд и радость – жизни полотно.
Талант упрям – искусству нет границы,
И в новый мир распахнуто окно…
Случилось это во второй половине прошлого века. На концертных площадках появился хореографический коллектив с зазывающим и удивляющим названием – Ансамбль «Берёзка». Сказочными лебёдушками плывут по сцене девицы-красавицы, а энергия и сила молодецкая через несколько лет ворвется плясками сельских парней в рисунок, в общем, музыкального спектакля-концерта. Здесь «русский дух…»...
Сюжеты воплощённые в танце, покоряли зрителей на Родине и далеко за её пределами. Особая атмосфера радости души, талант и профессионализм исполнителей никого не оставляли равнодушным. Мир взрывался аплодисментами…
Солист Ансамбля «Берёзка», педагог-хореограф, автор дневника воспоминаний – книги «Открывая мир» - Леонид Шагалов продолжает рассказ о гастрольных поездках коллектива тех лет. Фрагменты новых глав издания предлагаем вашему вниманию.
«Топотуха»
Наши концерты тем временем продолжались день за днем. Мы уже привыкли к сцене, но каждый раз с интересом наблюдали за реакцией зрителей. Северокорейцы воспринимали русские танцы по-разному.
Хотя русские спокойные хороводы по характеру танца в чем-то похожи на корейские женские танцы, но рисунки, создаваемые русскими танцовщицами на сцене, разительно отличаются от плавных корейских танцев, исполняемых всей группой танцовщиц по единому узору одновременно. Вся группа корейских танцовщиц плавно движется направо, потом налево, по кругу, но все время вместе, вместе, вместе.
Из-за этого все танцовщицы словно сливаются воедино, они выражают один характер. В русском же танце линия танцовщиц закручивается в круг, круг меняется на веер, который расходится в разные стороны, затем неожиданно может стать змейкой, опять сойтись в круг, и опять разойтись в прямую линию. У зрителя есть возможность увидеть каждую танцовщицу отдельно, хотя бы ненадолго, на мгновение, но виден характер каждой танцовщицы отдельно, и это ценно для зрителя. Зал волновался и шумел при каждом перестроении хоровода. А в конце хороводного танца зрители горячо аплодировали, как бы благодаря за открытие чего-то нового – знакомого, но доселе неизведанного.
Мужские русские танцы принимались с откровенным восхищением. Богатая техника русских прыжков и присядок моментально вызывала бурные торопливые аплодисменты зала. Корейские мужские танцы были сильны энергией, напором, но по технике значительно уступали русским мужским танцам. В корейской танцевальной традиции нет техники присядок. И корейская публика удивлялась изощренности и изворотливости русских ребят в присядках и закладках. А когда наши ребята исполняли сложные прыжки по кругу, зрители широко раскрывали глаза и откровенно не понимали, как это можно выполнить. Откуда эти русские берут энергию для таких прыжков?
Очень интересная и горячая реакция зала была на танец «Топотуха». Разговор деревенских ребят и девчат происходит на глазах у зрителей путем простого перестукивания ногами. Слово «топ» в русском языке означает удар ногой по полу. «Топот» – это много ударов ног по полу. Ребята начинают стуком ног по полу, вызывая девочек на разговор. А девчонки отвечают им – то скромно, пряча личико за рукавом, а то задорно, как бы зная себе цену.
Во время танца ребята и девчонки стараются перестучать друг друга, и зритель становится свидетелем бессловесного, но громкого диалога – каблучками девичьих маленьких сапожков и ударами крепких, тяжелых сапог ребят. У корейцев такого стиля танца не существует, тем ценнее было для них увидеть новые возможности общения людей в танце. «Топотуха» всегда и неизменно проходила на «ура».
Наши концерты проходили с неизменным успехом и хорошим, радостным настроением зала, которое передавалось нам душевной энергией. Даже обязательная финальная песня «О могучем богатыре Ким Ир-Сене», которую мы пели вместе со всем залом, не могла затмить этот восторг. Люди выходили из театра с сияющими глазами.
Концерт для «БЕРЕЗКИ»
В Пхеньян мы приехали из Улан-Батора, столицы Монголии, где показали 15 концертов, поэтому мы были в отличной форме. Репетиций не было – в них не было нужды. Корейские власти заботились о нас, кормили в просторном ресторане гостиницы, где мы собирались на завтрак, обед и ужин.
Зная, что выходить из гостиницы по необъяснимой причине нам нельзя, мы спокойно оставались в своих номерах. Настроение было, как в доме отдыха.
После нашего второго концерта в Оперном театре было объявлено:
– Завтра днем в этом же Оперном театре будет концерт для «Березки»! Да, вы не ослышались. КОНЦЕРТ ДЛЯ «БЕРЕЗКИ»! Приглашаются ВСЕ !
Мы сразу поняли, что приглашение подразумевает обязательное присутствие. Но это даже интересно – увидеть лучшие образцы корейского искусства в одном концерте!
В назначенное время к гостинице подали автобусы. Три минуты проезда – и вот мы уже сидим в зале Оперного театра в качестве зрителей. Непривычно. Нам сказали, что этот концерт подготовлен специально для Ансамбля «Березка», но зал был полон. Все четыре тысячи мест заняты – и это днем, в обычное рабочее время!
Мы понимали: людей сняли с работы, чтобы заполнить театр. Подобное происходило и у нас в Советском Союзе в какие-то исключительные моменты или же в дни визитов лидеров иностранных государств. Но не всех, а только дружественных Советскому Союзу стран.
Концерт начался.
Большой хор, человек в сто пятьдесят, исполнял спокойные, мелодичные песни. Затем – женская танцевальная группа. Танцовщицы в длинных платьях нежных оттенков, тридцать-сорок человек, танцевали спокойный корейский танец с большими веерами. Медленный женский танец сменился решительным и воинственным мужским. И этот танец исполняли пятьдесят-шестьдесят танцоров.
Один номер сменял другой, одна многочисленная группа артистов уступала место следующей – такой же многочисленной или даже большей. За оркестром классической музыки следовал оркестр корейских народных инструментов. Хоры, танцевальные ансамбли, оркестры, цирковая группа гимнастов, вслед за ними акробаты и жонглеры…
Мы переглянулись, спросили у наших переводчиков:
– А сколько же всего артистов участвует в сегодняшнем концерте?
Ответ поразил:
– Шесть тысяч.
Леонид Шагалов,
солист Государственного хореографического ансамбля «Березка» 1968 – 1982 годы.
Фотографии представлены автором из личного архива
