Приходит времени наказ
И детских лет воспоминанья,
Кого любили, а кто – нас
Без тени лжи и порицанья.
Родные голоса и лица –
Той жизни радости страницы…
Зинаида Федотова (Белухина)
Написать о маме и наших предках собиралась не раз, но мешало чувство неловкости – ведь по понятиям моей семьи и её самой – это нескромно. И еще мне казалось, что воспоминания кроме меня вряд ли кого-нибудь заинтересуют. После неожиданной встречи с журналистом газеты «Россия» Геннадием Петровым (уже после публикации его статьи о наших родственных корнях в зарубежье) угол моего зрения на себя и прежде всего дорогих мне людей определенно изменился. В результате в 1995 году в журнале «Родина» было опубликовано что-то вроде повести из цикла «моя семейная хроника», написанное мной.
Объем журнала не позволил рассказать обо всем, что накопилось в моем сознании. И хотя замысел книги на эту тему зародился давно, еще одолевало сомнение, имею ли право рассказывать о людях, к которым не могу относиться беспристрастно. Отправным внешним толчком послужил обрывочный телеанонс книги очередной кинозвезды, благодарно посчитавшей необходимым рассказать о своем отце…
Вдруг подумала, и мне, наверное, не грех написать о своих.. Более того, почувствовала себя обязанной сделать это - принципы моей семьи, ее жизнь – то, уходящее, о чем вспоминаешь и с уважением, и с гордостью. Не каждый ребёнок сможет ответить на вопрос, за что любит своих родителей (не имею в виду крайности, когда и любить-то не за что). Как и не каждый ребенок может гордиться поступками своих родителей и предков: говорю о той прекрасной Гордости, когда тебе не хочется падать в бездну грязи, и есть для тебя высокое мерило, до которого надо подняться. Хотя, по марксистским понятиям - бытие определяет сознание, и, ой, как определяет – а если еще и без Мерила?!
Мне остается лишь сожалеть, что только сейчас, к маминому столетию через столько лет после ее смерти, появилась значимая веха, когда уместно вслух рассказать о ней. Но все же рада, что ещё при её жизни успела в своей повести, о которой упомянула, хотя бы частично выразить то безграничное уважение и огромную любовь к ней и моим предкам. Прочитав её, мама только отметила: «...А я не знала, что ты меня так любишь». И сразу же два чувства охватили меня: радости - мама об этом все-таки узнала - и огорчения, от того, что произошло только на 73-м году жизни.
А до этого? И отсюда вытекают два взаимосвязанных вывода: суровость жизни заставляет скрывать, свои чувства и не располагает к нежностям - мама жила в ожидании такой нежности. Но под давлением жизни, когда столько боли и потерь, уже нет сил рефлексировать на её радости, и уже ни во что хорошее просто не верится.
Новогодняя ёлка на потолке – одно из ярчайших воспоминаний моего детства!
Думаю, мало, кто видел ёлку – молодую, раскидистую, с зелеными иголками, с украшениями, свисающую с потолка, подобно хрустальной люстре. Ёлку, еще пахнущую свежей хвоей и морозным лесом, подвешенную кверху «ногой» и упирающуюся стволом в потолок, нацеленную в вас пикой своей макушки; ёлку живую и сверкающую; ёлку с игрушками и разноцветными гирляндами, смотрящую на людей свысока, свисая с потолка!
А я не только видела, жила под ней по нескольку месяцев в году. И не только я! Вся наша семья и родственники, да еще некоторые соседи по коридору, иногда приводившие к нам своих друзей, чтобы им показать и самим лишний раз поглазеть на диковинку. И эту необыкновенную живую ёлку, свисающую с потолка с новогодней мишурой, устраивала наша мама.
Итак, когда же можно было увидеть такое и где? В конце пятидесятых годов (уже прошлого века!) в большом доме в центре Москвы на углу улицы Петровки и Столешникова переулка на шестом этаже в одной из комнат (№ 120) длиннющего коридора. Наверное, зим пять или шесть в течение нескольких лет подряд, до переезда в Черемушки, мы жили под такой ёлкой, под ее разливающимся мерцанием, манящим и успокаивающим, любовались ею долгие зимние месяцы. Жили в сказке. И только в марте с грустью расставались с этим чудом - членом семьи. Мама, устраивала и дарила нам, своим детям, такую необыкновенную восхитительную волшебную ёлку!
Так все же, благодаря чему появилось такое чудо-волшебство? Вот уже несколько лет подряд, с момента установки в комнате новогодней ёлки, из-за тесноты меня отправляли ночевать к маминой подруге детства, нашей соседке. Это вызывало ряд неудобств, и ёлку приходилось наряжать на день, максимум – на три. Проблем было предостаточно, а тут еще - ёлка! Мы, дети, подросли, и теперь маме пришлось думать, как ей быть: ведь в девятиметровой комнате для семьи из четырех человек - только ёлки и не хватало! Кто-то из соседей пошутил: "Остается, на потолок!». Благо, что на Петровке, где мы жили, в бывшей гостинице "Марсель", были высокие потолки. Легко советовать, а как осуществить. Но мама решила и воплотила полубредовую идею - для нас, своих детей,
Голова у моей мамы по наследству от бабушки была хорошая - всё удавалось, и руки были на месте. И тогда очень пригодились смекалка, предприимчивость, находчивость, но прежде всего - огромное желание сделать праздник своим детям, такую необыкновенную восхитительную волшебную елку, которая стала изумительным чудесным праздником.
Только благодаря ей, мы не просто видели, мы жили под такой ёлкой, под ее разливающимся мерцанием, манящим и успокаивающим. Любовались долгие зимние месяцы в течение нескольких лет подряд! Трудно объяснить, как высокая тоненькая хрупкая женщина, а не мужчина, смогла подвесить дерево почти на четырёхметровую высоту. Для чего ей это понадобилось – ведь это было сопряжено с такими трудностями? Но, несмотря на тяготы жизни и будучи очень жизнерадостной, она хотела дарить своим детям радости: маленькие, но, как оказалось, очень яркие, и потому запомнившиеся на всю жизнь.
Правда, когда-то в годы уже зрелой моей юности в какой-то заметке прочитала в качестве совета предприимчивых американцев, если у вас в доме очень тесно, то новогоднюю ёлку можно подвесить к потолку. Ну, как говорится: «Бог в помощь!» Очень сильно подозреваю, совет дал какой-нибудь наш соотечественник, видевший мою-нашу ёлку. Не думаю, что знает, как на деле такое осуществить. Но и я не раскрою секрета, поскольку считаю - патент принадлежит моей маме.
А в Москве несколько лет подряд к новому году чудо-дерево высоко под потолком сверкало, подобно огромному бриллианту, разноцветными снопами искр. Загадочнее и сказочнее играло, когда выключали общий свет и зажигали электрогирлянду с разноцветными лампочками. Тогда по потолку широко ложились разлапистые темные мохнатые тени, окаймленные разноцветием, - что там цветомузыка или всплескивающиеся полутёмки дискотек!
Игрушки, надежно прикрепленные к веткам (ни одна из них не свалилась на наши головы), поддуваемые сквозняком, медленно и величаво, как будто плыли, покачивались, а затем, подобно быстрой юле, бешено вращались в обратную сторону в диком вихре кружения - волшебство игры цветных и серебристых бликов. Как будто видишь завораживающий фантастический танец!
Сосед Алёша зафиксировал процесс, когда мама, стоя под потолком, подвешивала ёлку. Получилось что-то очень забавное: то ли мама, то ли ёлка – но кто-то явно вверх ногами. Фотографию, по-моему, «заиграл» телекорреспондент, прислав нам из какого-то далека телеграмму с «приветом Фокин». Жаль, что фото пропало, а негатив уже некому и не у кого искать.
Юмор в нашей семье был частым гостем и процесс воцарения ёлки под потолком не стал исключением. Картина: мама «колдует» под потолком на высоте почти четырех метров, стоя на столе и двух стульях, а папа в это время лежит на тахте, сложив руки на животе, и рассуждает о том, что он - человек умственного интеллектуального труда. Когда уже все сделано, и ёлка висит «вверх тормашками», украшенная игрушками, папа, не сменив позы, начинает комментировать: «По законам физики ёлка должна сначала качнуться влево, затем вправо, скрипнуть и упасть нам всем на головы».
Соседи по нашему огромному коридору приводили к нам своих друзей и знакомых, чтобы полюбоваться чудесным зрелищем, и ёлка затмевала неприхотливость и тесноту обстановки. Гости с восхищением задирали головы, восторгались и уходили с глазами горящими, как у детей, услышавших прекрасную сказку или увидевших необыкновенную игрушку. Ёлка, явившись когда-то в детстве, осталась в моей памяти навсегда.
В этом году 27-го мая исполнилось 100 лет со Дня рождения моей мамы, Надежды Михайловны (1922-26.07.2004), урожденной Хитрово-Кромской. Её родители - отец, Михаил Николаевич Хитрово-Кромской (1876-1938), - потомок (праправнук) в четвертом колене русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова по линии второй дочери Анны, которая вышла замуж за представителя старого дворянского рода Хитрово - Николая Захаровича. Мой дед против воли отца стал певцом и присовокупил сценический псевдоним Кромской к известной фамилии. А бабушка Софья Александровна Какурина (1895-1976) - мать Надежды Михайловны, дочь цехового старосты часовщиков – Александра Николаевича, выходца из донских казаков.
Юлия Хитрово
