Необычайной отзывчивости и огромной доброте ленинградцев посвящается...
Сначала о том, что меня привело в Ленинград.
Когда в 1977 году был в командировке на выполнении Правительственного задания по уборке урожая, на втором этапе в Казахстане, получил в аварии травму левой руки. Когда меня доставили в районную целиноградскую больницу, три пальца левой руки были сильно повреждены. Два из них хирургу пришлось ампутировать, третий палец удалось сохранить, но оставшаяся часть поврежденного сухожилия не давала пальцу полностью сгибаться. Левая кисть практически на 50% потеряла свою трудоспособность. Это я всячески скрывал от своего командования. Полученное повышение по службе по итогам успешного выполнения Правительственного задания, конечно, тешило мое самолюбие, но горькая проза жизни требовала принятия мер к травмированной руке.
Будучи в отпуске осенью 1978 года у родителей, получил совет от мамы. Она рекомендовала обратиться к ее школьной подруге, работавшей в то время заведующей отделением в НИИ детской травматологии и ортопедии в городе Пушкине Ленинградской области. Проживала подруга в Ленинграде.
Получив от мамы ее адрес, благо у меня оставались неиспользованные дни от отпуска, вылетел самолетом в город на Неве. Созвониться накануне поездки с подругой мамы не удалось.
Мой однополчанин, командир танковой роты капитан Костя Кан, ранее служивший в ГДР, дал мне домашний адрес своего демобилизованного бойца-ленинградца Саши Скачкова. После прилета в Ленинград и размещения у Саши направился домой к маминой подруге. Дважды зря побывав у ее закрытой квартирной двери, решил, что днем она еще на работе. Но и после 18 часов мои неоднократные попытки звонков в ее дверь к положительным результатам не привели. На мои тщетные звонки в дверь открылась соседняя квартира и пожилая женщина, вышедшая оттуда, спросила меня «Кто вам нужен?» Объяснив ситуацию соседке, я был «сражен» услышанным от нее известием.
Оказалось, что мамина школьная подруга уже два дня как улетела в Берлин на медицинский симпозиум. До ее возвращения еще 10 дней. Огорчённый известием, развернулся, чтобы уйти. Соседка, увидев мой опечаленный вид, стала расспрашивать о проблеме. Выслушав ее суть, она предложила зайти в ее квартиру, выпить чаю с вареньем и дождаться ее мужа с работы. Он работал в Военно-медицинской академии...Ободренный таким известием, сняв фуражку и плащ-пальто, сел пить чай и ждать мужа соседки.
Вернувшись с работы, муж соседки рассказал, что он уже 25 лет работает в Военно - медицинской академии... МАЛЯРОМ! Их сын закончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище и по распределению попал служить в Заполярье. Увидев на мне такую же форму, хозяйка думала, что я знаю их сына. Расставаясь с гостеприимными хозяевами, мы условились встретиться у Финляндского вокзала. На следующий день, благополучно встретившись с пожилыми супругами, оказался на территории Военно-медицинской академии. Взяв меня под руку, «дядя» Коля (так звали мужа соседки) строго меня проинструктировал называться его племянником. Он сказал, что за 25 лет всем местным начальникам не раз делал ремонты в их квартирах и дачах. Пусть только попробуют отказать! Под ручку с дядей Колей мы пошли к начальнику кафедры военно-полевой хирургии.
Начальник кафедры, капитан 1 ранга, очень радушно нас встретил. Но после этого расстроил нас словами, что военно-медицинская наука пока еще с трудом восстанавливает работоспособность рук. А до пальцев очередь дойдет, видимо, не очень скоро! Он порекомендовал обратиться к начальнику кафедры травматологии и ортопедии. Доктор медицинских наук полковник Ткаченко в то время был Главным травматологом Советской Армии и Военно-Морского Флота. Встреча с полковником Ткаченко тоже была не менее радушной. Чувствовалось, что мой сопровождающий «дядя» имеет в академии большой «вес»! Но, касаясь моей проблемы, ничем здесь в академии он помочь не мог...Видя мое отчаяние, посоветовал зайти в гражданский НИИ травматологии и ортопедии имени Орбели. Благо, что располагался он совсем рядом с академией. На мой вопрос, кто со мной, лейтенантом, в НИИ будет разговаривать, Ткаченко посоветовал сослаться на него.
Действительно, сначала в приемной НИИ со мной не очень хотели разговаривать. Но, узнав, что я от Главного травматолога Советской Армии, очень вежливо записали, поставив на очередь для проведения необходимой операции и возможного протезирования.
Очередь, ориентировочно, была расписана на 6-8 месяцев. Предупредили, что нужно будет представить гарантийное письмо из воинской части, если потребуется оплата протезирования. Вернувшись к себе в полк, стал ждать вызова на операцию.
Наконец, в апреле 1979 года долгожданный вызов пришел. Надо сказать, что в январе 1979 года, исполняющий обязанности начальника штаба полка капитан Анатолий Захаров (штатный начальник разведки полка) дал команду моему командиру батальона капитану Володе Смольнякову представить документы на досрочное присвоение мне очередного воинского звания «старший лейтенант» к 23 февраля. Срок присвоения воинского звания истекал у меня только в июле текущего года. Но, присвоение звания даже на полгода раньше, было серьезным стимулом для офицеров. Представление было подписано командиром полка и отправлено наверх по инстанциям. Прошедшее празднование 23 февраля никакого досрочного присвоения воинского звания не принесло.
Прибыв в Ленинград в начале апреля, был госпитализирован в НИИ имени Орбели. Сдав необходимые анализы, без задержки был там прооперирован. В ходе операции хирурги НИИ немного разрезали ладошку между остатками пальцев, в этот промежуток пересадили кожу, снятую с моего левого бедра и «подремонтировали» третий пострадавший палец левой руки. Через неделю, узнав, что у меня есть возможность проживания в городе, был отпущен врачами из стационара, с условием регулярного прибытия на перевязки. В планах специалистов в дальнейшем значилась установка аппарата доктора Елизарова на остатки ампутированных пальцев и в течение месяца вытягивание косточек остатков фаланг пальцев путем ежедневного подкручивания гаек, удлиняя сам аппарат.
Перед 1 мая получил от жены телеграмму из моей воинской части (она в ней работала). Жена поздравляла меня с присвоением воинского звания «старший лейтенант» и сообщала, что мне предложена замена в Ленинградский военный округ. В этом округе заменяемым районом было только Заполярье. Надо особо отметить, что из Нахичевани, где я проходил службу, в то время не было плановой замены офицерского состава. Оттуда можно было уехать, только поступив в военную академию, или заменить офицера, изъявившего желание продолжать службу после группы войск за границей или льготного района в СССР (например Заполярья или Камчатки).
Заявив своим докторам, о том, что я отказываюсь удлинять свои остатки костяшек пальцев, получил в НИИ пластмассовые протезы двух пальцев, очень похожих внешне на родные. Они крепились на руке, как пробки от шампанского (как присоски). Таким образом, моя левая рука в результате лечения была относительно восстановлена.
Прибыв в полк, доложил командованию о завершении лечения. На торжественном построении полка на День Победы получил из рук командира полка погоны старшего лейтенанта. Как выяснилось, совсем не досрочно! Оказывается, вышел приказ Министра Обороны СССР о сокращении сроков выслуги в звании «лейтенант» после высших училищ из 4-х годичных до 2-х лет, из 5-ти годичных- до 1 года! Мои документы на присвоение звания «старший лейтенант» к выходу этого приказа были в Управлении кадров округа, поэтому в числе первых были подписаны Командующим войсками округа накануне, перед 1 мая. Досрочное же присвоение воинских званий младшим офицерам являлось прерогативой только Министра Обороны! К концу мая пришла выписка из директивы Главкома Сухопутных войск по личному составу, о переводе меня для дальнейшего прохождения службы в Ленинградский военный округ.
Но, главное в моем рассказе, все же о том, какие необычайно отзывчивые на чужую беду люди живут в Ленинграде! Как отнеслись ко мне совсем незнакомые жители города! Как они на каждом шагу мне помогали! Стоило обратиться по любому вопросу к местному жителю, сразу по-доброму объяснят и даже проводят...
Такое сопереживание горю и навалившейся беде я встречал редко там, где довелось побывать мне до этого...
Мои дорогие ленинградцы! Сейчас Вас называют иначе. Но, я низко, в пояс кланяюсь Вам, преклоняю свои колени перед Вашими предками, погибшими в блокадном городе, но не сдавшими его врагу!
Вашему мужеству и стойкости будут поклоняться и мои потомки!
Спасибо, Вам, дорогие!
С уважением, полковник в отставке Леонид Свиягин
