Наталья Стремитина — ярко одарённый и оригинальный автор. Член Союза писателей Москвы, она родилась и выросла на столичном Садовом кольце. Два десятилетия успешно осваивает литературное пространство в Австрии. В 1998 году стала Лауреатом литературной премии «Weltenzwichenwelten», г. Вена. Там же в 2008 году на немецком языке вышла её книга «Abenteuer des Korpers».
К собственному творчеству Стремитина относится с улыбкой и о многих событиях своей жизни размышляет с изрядной долей иронии. Тематика её книг весьма разнообразна. От подборки стихотворений, включённых в небольшую по объёму книгу «Возвращение солнца», в которой главное место занимает поэма, посвящённая любимому мужу и другу Симону Шурину, до совсем скромного, практически, карманного издания ироничной прозы: «Рецепт для похудания», в котором автор размышляет на самые разные темы, предлагая остроумные наблюдения и даже серьёзные философские обобщения. Перу Стремитиной принадлежат книги, получившие не менее оригинальные названия: «Приключения Тела», «Ужин в ванной». В 2019 году из печати вышел многостраничный том её повестей и рассказов «Записки из подвала, или дневник практичной женщины», наполненная романтикой высокой пробы, что побудило меня задать автору ряд вопросов.
— Наталья, что подвигло Вас взять лист бумаги, доверить ему свои откровения и опубликовать их?
— На это, в первую очередь, повлиял серьёзный многолетний интерес к книге. Читать я начала, примерно, с трех лет. Занятие это меня очень увлекало. После прочтения старалась рассказать взрослым о том, что особенно понравилось. Меня слушали и восхищались. А я всегда что-то добавляла от себя. С детства запомнилась услышанная от кого-то из взрослых фраза: «Эта девочка за словом в карман не полезет»! Тогда мне было не понятно, почему «в карман»?
— Вы учились в МГУ, окончили факультет журналистики?
— Нет. В МГУ я поступила на философский факультет.
— Однако литературную деятельность Вы начали именно с журналистики.
— Действительно, писать я стала, ещё будучи студенткой МГУ. Конечно, увидеть свой текст в прессе было очень радостно, что там говорить. Начинала публиковаться в газете «Московский комсомолец». Первые материалы написала давным-давно, когда была ещё в отделе Бориса Иоффе, куда меня пристроила Ася Пистунова. В редакции меня принимали тепло и даже любили. Мои материалы публиковалась и в других столичных газетах и журналах. Я писала очерки о музеях, критику на фильмы и даже на спектакли. Борис Иоффе брал меня на все премьеры спектаклей, благо у него был пропуск и знакомства во всех театрах. В это время я стала работать лаборантом в литературном музее А.С. Пушкина,
— Когда появился Ваш первый рассказ? Как он назывался?
— Это был рассказ «Порыв», написанный в семидесятые годы прошлого столетия. Собственно, с него и началась моя литературная «Одиссея». Книжку с этим названием удалось напечатать после литературной «тусовки» в Варне, где я познакомилась с поэтессой и издателем Людмилой Салтыковой, живущей в Рязани. Она и её муж, тоже поэт, взялись мне помочь. В то время я не имела никаких связей с издательствами в России. Рассказ был опубликован в марте 1979 года в журнале «Советская женщина».
— Судя по содержанию этого рассказа-откровения, он написан для подростков. Можно смело сказать, что в нём заложена очень важная и полезная информация для современного юношества. В предисловии к этой книге Вы, Наталья, пишете: «Мне очень повезло: природа и хорошее воспитание пробудили во мне жажду прекрасного. Классическая музыка, талантливая живопись, пейзаж в живой природе или вкус в одежде, или в домашнем убранстве доставляют мне великое наслаждение. Это чувство делает человека свободным от мелких страстей: зависти, жадности, злобы. Мой первый рассказ „Порыв“ о том, как подросток открывает для себя радость постижения музыки — этим подростком в 13 лет была я сама».
Рассказ «Порыв», — говорит Стремитина, — воспоминание о юности, по-настоящему привел меня к музыке. Рассказ «Патефон», открывающий эту книгу, предваряет эпиграф: «Посвящается моему отцу, талантливому инженеру и человеку, который научил меня думать. Вот небольшой отрывок из этого рассказа:
«Патефон — тайна моего детства, любимая игрушка, смешная и нескладная. А ведь „крутить патефон“, именно крутить, а не слушать было не просто. В процесс включались не только глаза и уши, но постоянно работали руки: тут и возня с иголками из стеклянной пробирки — можно рассыпать, тут и неподатливый винтик, его завернуть не просто — нужна ловкость и терпение... Патефон ни на минуту, не оставлял в покое, он требовал работы и, может быть, поэтому так приятно вспоминать о нём.
...Однажды, в воскресенье, когда отец был дома, а все танго и фокстроты промурлыкали и прогромыхали, он показал Женьке еще одну пластинку: полонез Шопена. Отец положил её на фланелевый круг так потом он стоял посередине комнаты и размахивал руками в такт мелодии. И тогда Женьке казалось, что её отец капитан, и они плывут в неведомую страну, в страну Музыки. Именно тогда Женька поняла, что музыку можно не только слушать, но и видеть...».
— Оказывается, Вас спасала не только поэзия, но и музыка.
— Да. Как ни удивительно, — размышляет Стремитина — музыка позволила улучшить мой русский язык. Я люблю серьёзную, мелодичную музыку. Обстоятельства сложились так, что музыка стала очень важным делом моей жизни. Музыкальную школу я закончила по фортепиано в Москве. Этого домишки на площади Пушкина, примыкавшего к зданию «Известий», уже давно не существует. Главное, я полюбила и научилась понимать музыку. До сих пор продолжаю исполнять довольно сложные произведения композиторов-классиков и получать от этого огромное удовольствие.
А ещё просто не могу уснуть, если не прочту десяток-другой страниц из книги того или иного писателя или поэта. Самые мои любимые поэты — А. Блок, В. Брюсов. Мне очень повезло, что я люблю и литературу, и музыку. Если бы было больше времени, я бы серьёзно занялась и живописью, — говорит Наталья. — В молодые годы я вполне прилично рисовала.
— Родители поддерживали Ваше литературное творчество?
— Родители были у меня замечательные. Они любили друг друга, а меня обожали, радовались любому проявлению сознания в маленьком человечке. Мой отец Лев Львович Волк-Левонович, по происхождению поляк. Отец его был дворянин, а мать скорее из мещан. Когда отец читал стихи вслух, он при этом как бы танцевал, показывая море, если об этом шла речь. Или отбивал ритм, если этого требовали строки. Отец научил меня видеть невидимое, развил моё воображение. А с этого начинается и поэзия, и проза, и музыка.
— Судьба преподнесла Вам немало испытаний. Что помогло их пережить?
— В трудные моменты меня от депрессии спасал старый рояль и доставшаяся от бабушки антология «Русская муза», издания 1914 года. Список поэтов, опубликованных в ней, был огромен: Майков, Полонский, Никитин, Щербина, Дальвиг, Кольцов, Лермонтов.... Но у каждого всего по два-три стиха. В этой книге было много и совсем неизвестных поэтов с одним стихотворением. Например, вы знаете, кто написал текст песни «Среди долины ровныя»? Спросите, сейчас вряд ли кто-нибудь ответит. А это стихи поэта Алексея Мерзлякова. Он был известен ещё в 1810 году. Был профессором российского красноречия и пиитики. Я очень любила петь эту, как многие думают, народную песню:
Среди долины ровныя,
На гладкой высоте
Цветёт, растёт высокий дуб
В могучей красоте.
Подчеркну, что помимо поэзии и прозы, у Стремитиной, имеющей диплом выпускницы философского факультета МГУ, есть и «профессиональная» книга «Философ», изданная в Риге в 2010 году. На оборотной стороне написано:
Автор книги Наталья Стремитина — писатель и, несомненно, сама философ, бескомпромиссно и точно вглядывается в философию и идеологию окружающего мира — прямо с высоты Австрийских Альп...
В этой книге собраны публицистические статьи Стремитиной и небольшая повесть «Философ» — рассказ об учителе философии... Вот отрывок из главы: «Незаконнорожденные дети философии».
«Желание быть мудрым родилось в человеке в тот момент, когда у него появилось время поднять голову и взглянуть на звезды, а первобытный костер согрел его и дал маленькую передышку от тяжких трудов по добыванию пищи... и появилась крыша над головой. Из Философии вышли все науки, собственно именно Философия сделала из обезьяны Человека. Ибо страсть к размышлению, к объяснению мира и построила цивилизованное общество, в котором, как говорится, не только хлебом единым жив человек».
— Наталья, как Вы находите темы для своих многогранных произведений? Что для Вашего творчества особенно важно?
— Прежде всего, важно умение наблюдать и помнить. Я могу вспомнить о том, что было со мной с трех лет. Вспоминаются соседи нашей настоящей «вороньей слободки». Это были оригинальные типажи! Конечно, очень важно общение с людьми, умение понимать их, умение анализировать события своей жизни и жизни совершенно непохожих на тебя людей.
Еще в годы учебы на философском факультете МГУ прочитала лучшие творения философской мысли. Наши профессора были удивительные люди, многие из них цитировали великих философов на трёх языках. Я еще застала великого Лосева. Кроме того, меня увлекали книги фантастов: Жюль-Верна, Рея Бредбери, братьев Стругацких, произведения других писателей. Видимо под их впечатлением и рождались мои фантастические рассказы. Один из них, «Лавка чудес», написанный, не удивляйтесь, во время мытья посуды, когда мне очень сильно захотелось стать птичкой колибри и улететь от быта, был опубликован во многих журналах, в изданиях на немецком и французском языках. В этом году в сборнике «Соседи по Галактике» напечатаны два моих фантастических рассказа: «Лавка чудес» и «Летучий Голландец», — рассказывает Стремитина.
Восьмая книга
— Знакомясь с вышедшей в этом году Вашей многостраничной книгой «Записки из подвала», обратил внимание на открывающее её одноимённое эссе, поражающее глубиной и оптимизмом. Это — исповедь женщины, воспринимающей жизненные испытания как некий подарок судьбы, помогающий совершенствовать себя?
— После вынужденного переезда из России в Австрию нашлась работа только прачкой в подвале, о чём я и написала, — говорит Стремитина, — Естественно, работа была мало приятной. Но мой внутренний оптимизм и отношение к жизни помогли смотреть на это совершенно с другой стороны. Я ведь была советская женщина, закалённая бытом, очень дорожащая жизнью. В девяностые годы в Австрии за работу прачкой мне платили довольно приличные деньги, позволявшие выжить. Во-вторых, я попала совершенно в новые обстоятельства. Мне было интересно наблюдать за тем, что происходит в мире людей, с которыми я постоянно общаюсь. Поэтому пришла к выводу: если человек умеет анализировать всё, что с ним происходит, ему не страшны испытания. Оптимизм и любознательность не дали мне воспринимать это событие как трагедию. Физически я сильно уставала, да и морально было тяжело. Но через пару месяцев к такому испытанию сумела адаптироваться и уже рассказывала дома о смешных моментах в моей работе. Именно в этот период я очень часто ходила в Венскую оперу и там погружалась в свой привычный мир музыки.
— Ваше глубоко личное эссе «Записки из подвала» было удостоено венской литературной премии «Kultur zwischen kultur».
— Премия для меня оказалась абсолютно неожиданной. Без всякой надежды просто послала текст на конкурс по почте. До этого никто меня даже не знал и не видел. И вдруг получила вторую премию на этом престижном конкурсе.
— Как Вы воспринимаете термин «женская проза»?
— Видите ли, обычно авторов разделяют. Вот это произведение — написала женщина, а то — мужчина. Я считаю, что в обоих случаях в творчестве есть нечто общечеловеческое. Поэтому себя чувствую просто автором, литератором.
— Есть ли для Вас запретные темы в литературе?
— Можно сказать, что я достаточно консервативна. Долгие годы моим любимым писателем был Владимир Набоков. Его «Дар» был настольной книгой. А ведь он к тому же удивительный фантаст — вспомните его «Приглашение на казнь» — это мистическая литература. А его скандальная «Лолита»! Начнешь читать и не оторвешься, хотя как бы всё это довольно неприлично, но очень талантливо. Кстати, совсем недавно я узнала, что инициатором этого скандального опуса была жена Набокова. Она заботилась о писателе как о ребенке, возила его на машине, сам он не имел водительских прав. В судебной хронике жена нашла захватывающий сюжет и предложила Набокову написать эту историю от своего имени.
В конце 80-х я увлекалась Хармсом и Введенским. Вы когда-нибудь слышали или читали «Елка у Ивановых»? Страшная вещь — там убивают на каждом шагу, но это очень талантливый «сюр» в литературе. Это так же как абстрактная живопись — она бывает либо талантливой, либо примитивной мазнёй.
В моей книжке «Философ» есть статья «Имморалист нашего времени» — это о романе Виктора Ерофеева «Русская красавица». Эпиграф к статье я взяла у Ницше «Воля к власти»: «Мы, имморалисты, сегодня единственная сила, не нуждающаяся в соратниках для своей победы: тем самым мы бесконечно сильнее всех сильных. Мы не нуждаемся даже во лжи — а какая власть без неё когда-либо обходилась? Мы имморалисты, люди крайностей...»
Продолжу о запретных темах в литературе. В романе «Русская красавица» Ерофеев не просто пишет о примитивной девице легкого поведения, он обобщает, и как бы говорит читателю — вот смотри, в кого превратилась Русская красавица. «Но здесь я вижу опасное обобщение. „Русская красавица“ — в этом сочетании была издавна некая всеобщая формула народной добродетели, символ национальной гордости. А испоганить святыню — это уже кощунство».
— Писатель, действительно, имеет право на полёт фантазии, но при этом он не должен забывать об этике и обязан уважать читателя. Наталья, есть ли новые темы, которые Вас волнуют и требуют высказаться?
— Много лет я занималась музыкальными проектами, продолжаю и сейчас изредка организовывать концерты, при этом, остаюсь действующим писателем. Мой любимый жанр — публицистика. Кстати, у меня даже есть премия за лучшую научную статью. Британский Совет и Ассоциация научных журналистов России признали мою статью «Кто научит думать» достойной II-й премии на Всероссийском конкурсе на лучшую научно-популярную статью «Наука — обществу-2004». Диплом подписан Воротниковым Ю. Л.
Года два в Вене я издавала журнал «Интеллектуальная женщина» — мне всегда было интересно размышлять на тему «Современная женщина и общество», «Семья — кризис или расцвет». Это — мои будущие реальные книги с новыми решениями и практическими советами. Недаром перед отъездом в Вену, я почти два года в Москве вела консультацию «Здоровая семья». Но больше всего мне хотелось бы закончить давно начатую книгу «Тупики эмансипации». Наверно с этой темы я и продолжу свои литературные изыскания. Кроме того, у меня есть сюжет фантастического романа о том, как сделать наш мир более безопасным, сохранить культуру и традиции народов Европы и России в современном обществе, меняющемся не в лучшую сторону.
Константин Смертин
