Только что в Москве вышла в свет книжка стихов Юрия Говердовского «Кроме ночи». Наша беседа с автором о его сборнике и не только…
- Родом я с Урала – из города Краснокамска, - представился автор. - Когда мне не исполнилось и четырех лет, родители возвратились на Дальний Восток, где с 30-х годов мамина семья строила Комсомольск-на-Амуре, а папу со старшим братом занесли в таежные края трагические события тех лет. С 2000 года живу в Москве. Вот уже почти полвека в журналистике: работал в дальневосточных и федеральных средствах массовой информации. Стихи пишу с ранних лет. Они публиковались в газетах, журналах «Новый мир», «Дальний Восток», коллективных сборниках, звучали на радио и телевидении. Прожитое и пережитое, конечно, отразилось в стихах: в них и любимая мной, исхоженная вдоль и поперек, тайга, и горькая доля родных людей, и, естественно, любовь, дружба, печаль, боль за страну, надежда на светлые дни России.
- Да, на наше с вами поколение выпали и хрущевская «оттепель», и «застойные» (как их теперь называют) и лихие 90-е годы, что, безусловно, наложило свой отпечаток на творчество. Как вы сами оцениваете произошедшие и происходящие перемены?
- «Застойными» 70-е и начало 80-х годов прошлого столетия я бы назвал условно. Конечно, не без натуги, но страна все-таки двигалась вперед, развивалась. Ее уважали (кто из искренней любви, кто из-за страха перед ее могуществом), с ней считались абсолютно все. Сегодня авторитетные специалисты убедительно доказывают, что развал Советского Союза не был предопределен объективными причинами, а стал результатом предательства перестроечной элиты и маниакальной жажды власти республиканских царьков. Страна могла жить и дальше, но требовались ее продуманная модернизация, реформирование подобно японскому, китайскому примерам, чего не сделал Горбачев с его похоронной командой. Добейся мы того, чтобы в СССР были не два донора – Россия и Белоруссия, а еще хотя бы Украина, Казахстан, Азербайджан, и держава успешно существовала до сих пор. Из неотрицательных последствий случившегося выделю лишь то, что Россия стала использовать свой могучий потенциал в основном для себя. Именно этот запас прочности помог нам выстоять в годы ельцинского развала.
А возвращаясь к творчеству, скажу, что «застойные» годы были для граждан страны самыми беззаботными – не надо было мучиться в поисках работы, крыши над головой, в устройстве детей, заботе о спокойной старости. Несмотря на партийный диктат, писатели творили то, что хотели. Да, что-то писали «в стол», что-то распространялось через «самиздат», но при этом самым исключительным «наказанием» было вполне гуманное - выдворение из страны. В целом же, реально существовали нормальные стимулы и условия для творческого труда.
Постперестроечные годы вогнали в ступор. Страну бросили на растерзание доморощенным и иноземным стервятникам, для огромного числа сограждан главным стал вопрос элементарного выживания, добычи куска хлеба, а «души прекрасные порывы» отступили на самый задний план. Последствия этого мы переживаем до сих пор. Отбирая стихи для своего сборника, я с удивлением для самого себя открыл 20-летний пробел между 1988 и 2008 годами! В этот период, может, что-то и пробовал писать (надо для верности полистать черновики), но тщетно: как прежде - творить стало невозможно, а новая реальность абсолютно не вдохновляла. И до сих пор, считаю, поэзия еще не вышла из этого пике, ощутимо не ожила. На каком подъеме она находилась несколько десятилетий назад, и в каком бедственном состоянии оказалась теперь! Поэтические сборники на книжных полках почти не востребованы, о многочисленной публике на поэтических встречах и мечтать не приходится. Такая ситуация - следствие вынужденной переориентации общества последних десятилетий с духовных на материальные, потребительские ценности. Стихи вдруг оказались на обочине, в забвении. Но я верю, что истинная, не конъюнктурная, поэзия будет жить всегда. Именно интерес к ней – своеобразный барометр духовного состояния страны. Пока он показывает «пасмурно», но появились признаки движения к «ясно».
- Что означает для вас «ясно»?
- Это обращение к корням и устоям нашей цивилизации, к нашим ценностям, их постоянное укрепление. Я, как журналист, писал о том, что и прошлые, и нынешние беды мира происходят от того, что одна – англо-саксонская цивилизация с маниакальным упорством пытается «построить» весь мир под себя. Раньше она колонизировала слабые страны и территории, безжалостно выкачивая из них богатства для собственной сытой жизни. Сейчас она в лице США проделывает подобное с Европой, превратив ее страны в американских вассалов, нахраписто и нагло напирает на Россию, которая сегодня никоим образом не поступается своим суверенитетом. Отсюда все эти совершенно необоснованные «санкции», призванные подорвать нашу экономику и политическое устройство, неприкрытая подпитка международного терроризма с целью натравить его против неугодных американцам сил, провоцирование и поддержка междоусобицы в славянском мире, выдуманные российские «покушения» на скрипалей и тому подобное. В отличие от англосаксов наша цивилизация всегда не брала, а отдавала другим народам, поднимала присоединенные к России территории и в царское, и в советское время, жертвовала собой, освобождая братьев-славян от османского ига, страны Европы от фашизма. К сожалению, многие подпавшие под американское иго предпочитают сегодня «забыть» все это. Больше того, пытаются вывернуть историю наизнанку, оскверняя нашу Великую Победу, нагло приписывая себе наши добрые дела, раздувая миф о «российской угрозе». В этой свистопляске дьяволщины наш народ стал приходить в себя, отделяя зерна от плевел, сплотился, потянулся к своим исконным ценностям, корням. Для нас всегда были свойственны такие качества как доброта, милосердие, справедливость, любовь к ближнему, готовность помочь униженным и слабым. И мы все время несли это в жизнь, даже получая часто в ответ неблагодарность, а то и необъяснимую враждебность. Отвечали: «Бог простит!» И в этом великодушии тоже наше величие и сила, чего нет у недругов России. Потому нас не победить. Сказанное всегда было стержнем русской литературы, поэтому я верю и ощущаю, что после смуты последних десятилетий наш народ все больше тянется к духовным истокам, а барометр поворачивается к «ясно». Может быть, интуитивно и назвал книжку стихов именно так - «Кроме ночи».
- Юрий, сегодня, действительно, на поэзию ажиотажного спроса нет. Как в этих условиях ваша книга может встретиться с читателем?
- Сегодня ни один из авторов стихов не тешит себя надеждой на, как вы сказали, «ажиотажный спрос». Тем не менее, встреча с каждым желающим состояться может. Обязательные экземпляры моей книги направлены в Российскую книжную палату, часть из них поступит в крупнейшие библиотеки страны. Кроме того, в качестве авторского дара я отправил необходимое количество книг в централизованную библиотеку родного мне Комсомольска-на-Амуре и ее филиалы. Таким же образом передал книги в библиотеки Кашинского района Тверской области, куда с удовольствием регулярно приезжаю, в другие уголки страны. Конечно, обязательно дарю книгу близким мне людям.
- Спасибо за беседу!
Юрий ГОВЕРДОВСКИЙ
Детям
Дети, внуки, нас простите
За страны разор.
В этом горе не кляните
Лишь обман и вздор.
Если ветер вороватый
Вырвался из тьмы,
В этом вы не виноваты –
Виноваты мы.
Ловко идолов лепили,
Кланялись, смеясь,
Души смолоду губили,
Отдавая власть.
Карл у Клары крал кораллы,
Развязал войну.
Так и наши либералы
Гробили страну.
Только грянул час расплаты
В вихре кутерьмы.
Молодёжь не виновата –
Виноваты мы.
Коллективное безумье
Портило умы.
Нас никто не образумит
Кроме нас самих.
Кончен сон анестезии
И обмана плен.
Пробуждается Россия
И встаёт с колен.
Письмо
Держу листок календаря,
Запечатлевший время оно…
Кода-то в руки декабря
Он выпал из окна вагона –
На перегоне, под откос,
Отстав навеки от состава,
Который пол России нёс
Под стук колёс,
под хруст суставов.
И ветер, волею дразня,
Кружил листок тот у прогалин,
Кружил слова: «Люби меня…
Не виноват я… Слышишь, Галя?!»
Без марок, штемпелей и дат
(Бог в добром деле покровитель!) –
Лишь был надписан адресат
И –
неизвестен отправитель…
Когда у станции одной
Листок тот залетел в валежник,
Шагавший тропкою лесной,
Его нашёл энкавэдэшник.
Подозревая криминал,
Листок расправил грубовато,
И, запинаясь, прочитал:
«Люби меня… Не виноват я…».
Перечитал.
В морщинках лба
Застыла дума…
Мир разверзся!
Чужая, горькая судьба,
Не испросясь, стучала в сердце,
Кричала, выла чья-то боль,
Ища м а л е й ш е г о исхода!
Так раны разъедает соль,
Но не несут больному воду.
И, не уняв проклятый нерв,
Он затянул потуже пояс,
И положил листок в конверт,
И отдал в проходящий поезд,
Чтоб кто-то долгие года
Хранил его печально, свято,
Читая заново всегда:
«Люби меня… Не виноват я…».
Молитва
Ты мне господом Богом дана!
Во Вселенной такая – одна.
Ни фантазий полёт, ни мечты:
Явь, во плоть облачённая, – ты!
По песку ли босая идёшь
Или, за день намаявшись, спишь,
Ты – земная, как снег или дождь,
Как земли предрассветная тишь.
Перед ликом грядущих утрат
Мне становится страшно порой.
И стою у окна до утра,
Жду, когда возвратится покой.
И прошу, чтоб всевидящий Бог
Нас с тобой от беды уберёг.
В цирке
Вот на манеж вбежала лошадь,
Жонглёры царствуют над ней,
И дети хлопают в ладоши,
В глаза сверкание огней.
Вот замер зал – эквилибристы
Под самым куполом скользят.
И есть страховка, но без риска
Им всё равно никак нельзя.
Когда народ заворожённый
Смотрел на эти чудеса,
Я, как пожаром обожжённый,
Вдруг встретил грустные глаза.
Сидел мужчина – щёки впали,
Играли нервно желваки,
Мерцали на груди медали,
А справа… не было руки.
Дрожали от оваций стенки.
Ещё бы – номер был какой!
Он долго хлопал по коленке
Своей единственной рукой…
Победители
Всё меньше,
меньше,
меньше
победителей…
Всё реже их ряды, когда парад…
Грустят в тиши нетронутые кители
С иконостасом боевых наград.
Не каждому
жизнь и судьба
отмерили
Такой достойный путь
до высоты,
Чьё имя –
Подвиг,
Слава
и Бессмертие
(пусть даже с ними смерть была на ты)!
Усталостью, но не душой разбитые,
Всю Землю прошагали, проползли…
Вы с нами вечно –
даже позабытые,
Все –
кто дошёл
и те, что не дошли.
Увы, но нынче
некто «потребители»
(чьё кредо: не за совесть, а за страх),
К нам лапы тянут,
даже победителей
Бессовестно в земле тревожа прах.
Ну что же,
мы найдём для них возмездие,
Сотрём с Земли всю эту грязь и пыль,
Ведь с нами вы -
бессмертное созвездие
И вами отчеканенная быль!
Женька-американец
Когда захворала серьёзно страна,
Решили родители: а на хрена
Здесь маяться нам?! Надо жизни другой!..
В Америку смылись, где сытость, покой.
И ладно бы жили обычно, так нет -
Отчизне такой передали «привет»:
Вступили служить в чужеземную рать
И Женька-бедняга, и русская мать.
Был Женька приветлив ещё, не ершист –
Не как англосакский наглец и фашист.
Но парень не думал своей головой,
Всё громче он злобный поддерживал вой.
Он – больше не русский, он – вражеский волк,
Хотя вспоминает Бессмертный он полк,
В котором два прадеда…
(Скрип на зубах –
От Женьки они отвернулись в гробах!)
А он всё выпячивал вычурно так
В полосках и звёздах ненашенский флаг.
Совсем он не думал про час, что пробьёт,
И, может, он русского парня убьёт.
Но может случиться другое в бою -
И русские родичи Женьку убьют.
Под флагом заморским он будет лежать.
Забьётся в истерике русская мать.
Его православные не отпоют,
И в отчей земле не найдёт он приют.
А там, на чужбине, найдёт ли покой?
Быть может, захочет могилы другой,
Где прадеды мирно лежат в тишине,
Отчизны покой отстояв на войне.
Попросится Женька: возьмите к себе!
Но прадеды молвят: негоже тебе
Быть с нами, когда в смертоносном бою
Ты предал и нас, и Отчизну свою.
8 апреля 2018 г. (в день Пасхи Христовой)
