Так называлась программа, которая много лет с неизменным успехом выходила в эфир «Народного радио». В записи…
Сама идея вызревала по капле: беседа с авторами документальных произведений, появившихся на книжных полках или еще ожидающих своего часа, требовала кропотливой работы над сценарием и его режиссёрским воплощением, дабы осовременить форму существующего жанра..
Откровения из жизни известных персонажей истории вызывали, по-прежнему, искренний интерес радиопублики. И просвещали…
Цикл передач о героях жёсткого и жестокого времени в жизни советской страны – «секретных» людях – не только не потерял своей актуальности в наши дни, но и заставлял нередко переосмысливать стереотипы блуждающих суждений. Рассказы писателя – историка российских спецслужб Теодора Кирилловича Гладкова – истинное достояние Великого государства.
«Рабочую» встречу с этим удивительно солнечным человеком в редакции при подготовке сценария для записи в студии предлагаем вниманию читателей.
*****************************
ПАВЕЛ СУДОПЛАТОВ: ПРИЗНАНИЕ…
З.Ф.: В 80-х годах прошлого столетия в Комитет литераторов при Литфонде СССР подал заявление о приёме немолодой человек – Анатолий Андреев. Он перевёл с украинского и польского языка ряд произведений, вместе с известной писательницей Ириной Гуро написал повесть о старом революционере Викторе Курнатовском…
Т.Г.: Анатолий Андреев – это вынужденный литературный псевдоним Павла Судоплатова. Кстати, Ирина Гуро – тоже своего рода псевдоним. Когда-то она была – ещё до войны – офицером советской разведки – её тогда звали Раиса Соболь – и находилась в непосредственном подчинении Судоплатова.
З.Ф.: И это вовсе не носило печать исключительности…
Т.Г.: Литератором, дважды лауреатом Сталинской премии, в том числе за сценарий знаменитого и до сих пор всеми любимого советского фильма «Подвиг разведчика», был Михаил Маклярский, также бывший подчинённый Судоплатова. Герой Российской Федерации Юрий Колесников, Герои Советского Союза – Дмитрий Медведев и Пётр Вершигора, военный разведчик Овидий Горчаков… Интересно, что агентами уголовного розыска –это тоже спецслужба – в молодые годы были известные писатели Михаил Зощенко и Евгений Петров.
З.Ф.: К клану разведчиков принадлежали в своих странах Пьер Бомарше и Сомерсет Моэм.
Т.Г.: Родина одинаково щедро отблагодарила Судоплатова и Соболь-Гуро: первый провёл в тюрьме пятнадцать лет, вторая, если не ошибаюсь, около пяти.
З.Ф.: Служба в разведке – это реальные заслуги: либо они есть – либо их нет. Ордена, высокие звания – и вдруг тюрьма…
Т.Г.: В Советском Союзе были не то, что посажены, – расстреляны, независимо от реальных преступлений или заслуг, пять наркомов или министров государственной безопасности: Генрих Ягода, Николай Ежов, Лаврентий Берия, Всеволод Меркулов и Виктор Абакумов… А Судоплатов был всего лишь генерал-лейтенантом.
З.Ф.: Революция продолжала пожирать своих адептов. Мало, кто из них, видимо, предполагал такой конец.
Т.Г.: Павел Судоплатов, как и тысячи его сверстников той поры, мальчишкой ушёл добровольцем в Красную Армию. За Советскую власть готов был жизнь отдать – таким оставался до последнего дня. Потом пришёл в ОГПУ – с горящим сердцем, «чистыми руками», взглядом, устремлённым в светлое будущее. Отец у него русский, мать – украинка, потому и украинский язык знал как родной. В 1935 году был внедрён к украинским националистам-боевикам. Работал с ними в Финляндии и Германии, бывал в Париже и Вене. Одно время у него было прикрытие – работал радистом на советском торговом судне. Тогда он вошёл в доверие к лидеру украинских националистов полковнику австро-венгерской армии Евгену Коновальцу. Известно стало, что тот активно сотрудничает с гестапо.
З.Ф.: Судоплатов получил приказ – ликвидировать Коновальца. Долгое время никто не догадывался, как это сделано и кем…
Т.Г.: В конце концов об этом рассказал сам Судоплатов.
З.Ф.: 23 мая 1938 года. Кафе «Атланта» – неподалёку от центрального почтампта и вокзала в Роттердаме. Судоплатов принёс Коновальцу подарок – коробку дорогих киевских конфет: он знал, что Коновалец – сластёна и отказаться от лакомства не сможет. Коробка выглядела роскошно: загадочный украинский орнамент просто завораживал и будил гастрономическое воображение, усыпляя бдительность. Именно в коробку и было вмонтировано мощное взрывное устройство. Коновалец был уничтожен – Судоплатов скрылся.
Т.Г.: Такой была обычная практика многих спецслужб мира: германской, английской, французской. Даже на Фиделя Кастро, уже в более поздние времена, американцы неоднократно пытались устроить покушение по этой старой схеме.
З.Ф.: Моральная сторона акции мало кого волновала…И вовсе не должна была волновать, но всё-таки что-то у Павла нет-нет да и засосёт внутри.
Т.Г.: Судоплатов ненавидел фашизм всеми фибрами своей души – он ведь умудрился даже пройти курс обучения в нацистской спецшколе. Хорошо знал гитлеровскую человеконенавистническую идеологию. И Коновалец был для него не соотечественником, хоть и эмигрантом, а фашистским агентом. И то не была его инициатива: он – солдат и выполнял боевой приказ.
З.Ф.: Высокая оценка со стороны командования заслуженна и последовала незамедлительно.
Т.Г.: Поначалу. Судоплатов получил орден и был значительно повышен в должности. Его хвалили и ставили в пример за блестяще проведённую операцию. Но тут неожиданно грянула смена наркомов: Ежова сняли, а затем и арестовали – в кулуарах закрытых кабинетов шептали разное. Сотни чекистов пополнили списки врагов народа.
Над Судоплатовым сгустились тучи. Он чувствовал – он ждал: вот-вот арестуют… И ведь приказ, действительно, был подписан.
З.Ф.: В постперестроечный период историки и журналисты заговорили о том, что Судоплатов имел непосредственное отношение ещё к одной операции прошлого века – ликвидации Троцкого. Толкования на этот счёт шли самые разные.
Т.Г.: В 1939 году фактический глава страны Сталин вызвал к себе нового наркома НКВД – им стал Берия – и исполнявшего обязанности начальника внешней разведки Судоплатова. И приказал ликвидировать Троцкого.
З.Ф.: «Злой демон революции», как иногда называли Троцкого, жил в столице Мексики в хорошо охраняемом особняке.
Т.Г.: Судоплатов предложил руководить операцией – он ей присвоил кодовое название «Утка» – своему заместителю и другу Науму Эйтингону.
З.Ф.: Предложение было вполне обоснованно.
Т.Г.: Наум Эйтингон считался опытнейшим чекистом, только что вернулся из Испании – там он действовал под псевдонимом «генерал Котов». В отличие от Судоплатова он свободно владел испанским языком и имел большие связи в испаноговорящей среде.
З.Ф.: Троцкого убил агент Эйтингона, а значит, и Судоплатова.
Т.Г.: 20 августа 1940 года бывший офицер республиканской армии Рамон Меркадер смертельно ранил Троцкого ударом альпенштока в голову. На следующий день Троцкий скончался. Меркадер был схвачен и осуждён на двадцать лет. Эйтингон сумел скрыться. Впоследствии все участники операции были награждены орденами, а Меркадер удостоен звания Героя Советского Союза.
З.Ф.: И вновь встаёт все тот же вопрос, которым всё-таки, оказывается, мучились некоторые советские разведчики: врагов, конечно, надо обезвреживать и побеждать, но стоит ли задумываться над выбором средств.
Т.Г.: Спустя много лет я разговаривал на эту тему с Судоплатовым. Павел Анатольевич был очень умный и масштабный человек. Он прожил большую жизнь и всё понимал. Он как-то сказал мне:
«Я и по сей день считаю Троцкого злейшим врагом Советской власти, но теперь сознаю: тайные политические убийства – тем более за рубежом – с моральной точки зрения недопустимы. Это не метод политической борьбы».
А когда прошло время: Меркадер отсидел двадцать лет в мексиканской тюрьме, Судоплатов – пятнадцать, Эйтингон – двенадцать в советском Владимирском централе – их частенько можно было встретить в Дубовом зале Центрального дома литераторов в Москве. Трое пожилых седовласых мужчин мирно беседовали за обедом… Изредка разражаясь заливистым заразительным хохотом.
З.Ф.: Их мало кто узнавал…
Т.Г.: Лишь некоторые могли знать, кто эти трое: оргсекретарь Союза Виктор Ильин, сам в прошлом комиссар госбезопасности, Владимир Беляев – автор знаменитой «Старой крепости», Василий Ардаматский и Ирина Гуро.
З.Ф.: Всё это будет позже. А тогда – в 30 – 40-е двадцатого столетия – Судоплатов входил в обойму Берии.
Т.Г.: По сути все ответственные сотрудники НКВД могут быть записаны в «людей» Берии. Он был наркомом, нынешним министром, к тому же – заместителем председателя Совнаркома СССР, членом Государственного комитета обороны, членом Политбюро ЦК партии. Он был одним из умнейших людей в тогдашнем руководстве страны, и на ответственные должности просто так по-дружески никого не ставил. Судоплатов пришёл в НКВД СССР много раньше Берии. Первые ордена и должности заработал не при нём. Их отношения никогда не выходили за пределы деловых – семьями они не дружили.
З.Ф.: Судоплатов и Эйтингон после ареста Берии были осуждены по ложному обвинению…
Т.Г.: Когда Судоплатов отсиживал свой срок во Владимирском централе, к нему наезжали ответственные сотрудники КГБ и консультировались по важным государственным вопросам. А когда Судоплатов, задолго до реабилитации, пришёл в клуб КГБ на Лубянке на торжественное собрание по поводу юбилея Николая Кузнецов и сел в президиуме, зал, как по команде, встал. И долго не смолкал гром аплодисментов.
З.Ф.: По последнему званию Паве Анатольевич Судоплатов был генерал=лейтенантом.
Т.Г.: Одна из его нескольких высоких должностей в годы Великой Отечественной войны – начальник Четвёртого управления НКВД-НКГБ СССР.
З.Ф.: Управление занималось диверсионно-разведывательной работой на оккупированной гитлеровцами территории. Оно направляло во вражеский тыл хорошо подготовленные группы во главе с опытными разведчиками и контрразведчиками. Об этом сняты художественные и документальные ленты, написано немало книг.
Т.Г.: Бойцы подбирались из личного состава легендарного ОМСБОН – отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР. ОМСБОН формировался из добровольцев – спортсменов, рабочих московских заводов, студентов столичных вузов, иностранных антифашистов. В группу Дмитрия Медведева, в частности, входили знаменитый чемпион СССР по боксу в тяжёлом весе Николай Королёв, а затем и четырнадцать испанцев, бывших бойцов республиканской армии.
З.Ф.: В течение Великой Отечественной войны во вражеский тыл было заброшено более двухсот таких групп. Многие из них превратились со временем в мощные партизанские отряды и даже в военные соединения. Нелегко было так чётко подобрать людей.
Т.Г.: В особой группе Судоплатов обнаружил острую нехватку людей после массовых чисток. Он решился на необычный шаг: пошёл к наркому Берии и попросил, но решительно:
«Товарищ нарком прошу освободить из тюрем и вернуть в кадры – я за них ручаюсь – Якова Серебрянского, Петра Зубова, Ивана Каминского. Вернуть уволенного ранее Дмитрия Медведева. Вот список нужных людей.»
Берия ответил: «Тебе нужно – забирай. Пусть работают…»
З.Ф.: Сила характера, которая чувствовалась в каждом произнесённом отчеканенном слове, заставляла прислушиваться к нему.
Т.Г.: Мне рассказывали бойцы медведевского отряда: Судоплатов , глубокой ночью, лично провожал парашютистов на аэродроме в Подлипках, нынешнем Королёве, в немецкий тыл. И лично принимал их по возвращении. Тут же, в здании тогда секретного аэропорта, для них был накрыт скромный, но по тем временам очень хороший стол. И каждому пожимал руку.
З.Ф.: Секретная информация ежедневно стекалась в Москву – к наркому, Верховному главнокомандующему, в Генеральный штаб, к командующим фронтами и армиями.
Т.Г.: Судоплатов и его многолетний заместитель Эйтингон – единственные разведчики Центра, удостоенные высшей награды полководцев – ордена Суворова… После Великой Отечественной Судоплатов по линии внешней разведки заведует сверхсекретным даже для Лубянки отделом – занимается сбором информации об атомной бомбе. Об этом знали ещё нарком Михаил Первухин и академик Игорь Курчатов.
З.Ф.: В заключении и после у Павла Анатольевича Судоплатова было достаточно времени для литературной работы… А материала хватило бы на немалое собрание сочинений…
Т.Г.: Судоплатов был составителем – под псевдонимом, разумеется, нескольких сборников «Динамовцы в боях за Родину». И ещё его постоянная работа – добиться реабилитации. За него ходатайствовали многие видные чекисты и партизанские командиры, герои Советского Союза. Однако лишь спустя двадцать четыре года после освобождения из тюрьмы – в 1992 году – ему пришло долгожданное сообщение. А его друг и заместитель Наум Исаакович Эйтингон, генерал-майор, реабилитации при жизни так и не дождался.
З.Ф.: Теодор Кириллович, а ведь я работала с Наумом Исааковичем много лет в издательстве «Международные отношения». Похоже, что мы с ним пришли туда почти в одно и то же время – в шестидесятые –в редакцию по изданию документов ООН. Большой, добродушный «дедушка», таким он сначала казался вчерашней школьнице, спокойно-уверенно помогал разбираться в неожиданных служебных и бытовых ситуациях, посвящая даже в психологические тонкости выбора будущей профессии. Блистал эрудицией, свободно изъяснялся на иностранных языках. Человек скромный, временами вовсе какой-то незаметный. А вот смеялся громко-заразительно и смотрел в глаза собеседнику по-особому – внимательно. Когда редакция переезжала на другую территорию, Наум Исаакович принёс мне книгу и очень серьёзно сказал: «Прочитай и сохрани. Это важно».
Но понять смысл издания, как и узнать, кем Наум Исаакович был на самом деле, удалось только в конце девяностых – уже после завершения его жизни. Писал ли Эйтингон книги, мне неизвестно. Фамилию Судоплатов слышала…
Т.Г.: Уже под своей фамилией Павел Анатольевич издал автобиографическое произведение «Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля». Книга была переведена на многие иностранные языки.
После его смерти сын – Анатолий Судоплатов добился возвращения в семью орденов отца. Кроме того, издал вторую важную книгу Павла Анатольевича «Разные дни войны и дипломатии. 1941 год». Скончался Павел Судоплатов в 1996 году на 89-м году жизни.
Сменилось несколько поколений советских разведчиков, но имя Судоплатова в профессиональной среде пользуется огромным уважением. К сожалению, в 2005-м году, всего на 62-м году, ушёл из жизни его сын – профессор, доктор наук, историк спецслужб Анатолий Судоплатов…
*****************************
Теодора Кирилловича Гладкова уже несколько лет нет с нами. Этот радиоцикл предполагал запись десяти передач – получилось лишь восемь: по объективной семейной причине автору не удалось продолжить работу. Писатель-историк понимал важность дела, которому служил, для будущего страны и вовсе не был обойдён вниманием также издателей, журналистов СМИ, однако считал это явно недостаточным для нынешней России в весьма непростой международной ситуации.
Зинаида Федотова (Белухина)
